[indent] они все опомнились
[indent]  [indent] и, наконец,
[indent]  [indent]  [indent] отвернулись.

[indent] это больше не его жизнь -
чужие семейные фотографии, чужие счета об оплате электричества, чужое расписание приёма пищи ; всё чужое - простыни пахнут не тем стиральным порошком, а на полке, где всегда хранился чай, стоит вазочка лимонных конфет, от которых хочется жмуриться до слёз.
и отражение тоже чужое - гарри смотрит на осунувшееся лицо сорокалетнего ( чуть больше ) мужчины ; сквозь морщины на лбу просвечивает тонкий шрам в форме молнии - всё это удивительно чужое. гарри не знает как зовут человека, смотрящего на него. чужие глаза наполняются ненавистью и раздражением - гарри меняет линзы, грозясь ненароком вытащить своё глазное яблоко, белое становится красным, тонкие узорчатые сосуды опухают.
сердце превратилось в раздавленного в кулаке пикси - только жалостливый щебет и ни единого признака жизни.
он наедине со своими боггартами, расплодившимися внутри его небольшого человеческого тела - у кого-то шкафы со скелетами в квартирах прячутся, у гарри - вот здесь, где обычно можно увидеть вздымающуюся от дыхания грудь.
дышать каждый день становится сложнее ; по вечерам особенно - лёгкие сворачиваются в комки, которые хочется выхаркать вместе со слюной - выплюнуть и не заметить. последние месяцы, когда гарри чистит зубы, раздирая десну до крови, он выплёвывает вместе с зубной пастой остатки того мальчика, что радовался магическому чуду - чудеса отправляются в вонючую фекалиями канализацию, гарри даже почти не жалеет.

[indent] это его мир ; не его жизнь -
теперь магия воспринимается по-другому ; нет более затаившегося дыхания и бесконечно доверчивого детского недопонимания. гарри больше не мечется между двух миров, затерявшись где-то по дороге и оставаясь чем-то между - когда-то он поддерживал беседы с гермионой по поводу новых технологий и громко смеялся, сидя за магической шахматной доской вместе с роном. гарри теперь не мальчик, узнавший в дождливую ночь, что он волшебник.
гарри - полноценный, даже немного могущественный, волшебник ; а волшебники больше в чудеса не верят, они его творят, как повседневность - рутиной окутывают любовно и уже не замечают. гарри слишком поздно это понимает - волшебную палочку сжимает крепко, в годрикову впадину переезжает, восстановив родительский дом. пока у магглов мир звучит айфоновскими рингтонами, гарри просыпается от детского смеха, смотрит в глаза своим детям, себя в них узнаёт слишком плохо.
детство другое, жизнь другая. мир же теперь один на всех.
у гарри проблемы с родительской ответственностью, поэтому он оставляет всё на джинни, предпочитая джеймсу, альбусу и лили быть просто другом - выходит порой плохо.
гарри не знает, что такое быть отцом - могильная плита на кладбище, альбом с фотографиями, вечное « ты так похож на джеймса, но глаза у тебя мамины » - вот и всё, что у него есть в запасе. в остальном - пустота, неуверенность, боязнь совершить ошибку. гарри сжимает руки в кулаки, когда они начинают дрожать, в особо тяжёлые ночи спит на диване, а потом и вовсе уезжает на улицу гриммо, чихая от пыли в доме блэков - всё это в последний год, когда дыхание задерживается под подбородком и дальше никуда не выходит ; начало двадцать третьего года оказывается для него конечной точкой, когда он устаёт даже пытаться.
понять, когда всё началось ещё сложнее.
броксли, коллега в аврорате, подсовывает под пачку документов визитку частного магического психотерапевта, гарри скептически фыркает, но всё же убирает в верхний ящик рабочего стола. гарри каждую пятницу обещает себе на следующей неделе разобраться с бардаком в кабинете, а потом заново разливает кофе и не находит в себе силы сделать новое. лет через десять он выйдет на пенсию, ещё через столько же планирует лечь в землю рядом с родителями - а там уже посмотрим ; пока нужно жить.

[indent] жить эту чужую жизнь.
он словно крадёт её у кого-то - прячется под мантией невидимкой, обещает подарить её старшему сыну на совершеннолетие, а сам противно маскируется, принимает чужие очертания.
украл ли он эту жизнь у кого-то или вытащил из чужой головы - вытащил из мечт джинни о хорошем муже и семейном счастье ; её дом всегда был полон рыжих голов и семейного уюта. мир гарри заполнен погоней за крестражами и поиском места, где он сможет глубоко вздохнуть.
гарри задыхается, когда тихо открывает дверь дома в годриковой впадине, надеясь никого не разбудить.
по документам дом полностью принадлежит ему, а он всё равно, как вор - глаза опускает на половицы, чистые, сверкающие. из последних воспоминаний снейпа он знает как ужасно грязно здесь было от следов тёмного лорда на полу. он научил себя думать об этом доме, как о начале новой жизни - когда родился джеймс, гарри с удовольствием заходил в детскую, где когда-то погибла его мать - ему нравилось думать, что она здесь, она рядом, она видит - она улыбается.
вешая пальто на крючок, гарри не улыбается. ладони греет - февраль стучит морозами и завалами на работе. в доме блэков холодно, гарри нужно забрать свои последние свитера - среди них, кажется, остался тот, что молли уизли связала ему на их с джинни годовщину -он-то точно согреет.

[indent] - джинни ? - он узнаёт родной и чужой одновременно силуэт в гостиной возле камина. замирает.

[indent] на камине стоят семейные фотографии ; джеймс верхом на метле, лили в школьной форме, свадебная фотография гарри и джинни - всё это такое чужое ; в доме блэков гарри завешивает все портреты шторами и дом кажется пустым - гарри прячется в месте, которое ему больше всего напоминает самого себя. [icon]https://data.whicdn.com/images/268080517/original.gif[/icon]