в его комнате сумрачно и тепло, вопреки всем ожиданиям. здесь не стоит волшебная лампа и не пылает волшебный камин, не обитает демон огня из старых сказок. в его комнате нет ничего, очевидно питавшего бы дом. здесь царит беспорядок, хаос из мельчайших вещей, отражающих их жизнь. мо замечает на двери амулет от дурных снов, который однажды сделала для иерихо. привычным движением она проводит рукам по переплетению нитей, снимая застрявшие в паутине серые, комковатые сны. она шепчет себе под нос неразборчиво слова и надеется, что в следующую ночь иерихон будет спать спокойно. читать дальше...

apogee

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » apogee » флешбэки » атланты [14.10.2023]


атланты [14.10.2023]

Сообщений 1 страница 5 из 5

1

https://funkyimg.com/i/34yzk.png

видел это сотни раз, уставший взгляд, обрывки фраз. кружите радужные годы свободы гордая цена. смеются звезды, бьют куранты : вселенной слава, смерть врагу.
атланты уронили небо

(проснись, я больше не могу)

[icon]https://funkyimg.com/i/34yzn.png[/icon]

Отредактировано Mo Fengge (2020-05-02 21:32:41)

+2

2

ЭТИ КРЫЛЬЯ НЕ МОИ , Я НЕ МОГУ ИХ РАСПРАВИТЬ
я не мифический лев из сказок , я летать не умею

[indent] у мо чёрные волосы, напоминающие разломанный между пальцев графит ; когда-то таким иерихон рисовал на страницах школьной тетради и писал записки девчонкам, которые ему нравились - записки глупые и скорее задиристые. волосы мо между пальцами не ломаются ( сама сломалась бы так легко ), а записки ими вряд ли напишутся - только косы хлипкие и тонкие плести, только кошек отгонять, решивших будто это им новое развлечение.
поймай рассыпавшийся по подушке чёрный снег.
[indent] они раскладывают по матрасам разноцветных журавликов, сделанных из исписанных и нет листочков бумаги, мечтают, чтобы на каждого вышло по тысячи и хотят загадать желания. иерихон складывает одного для линды, выходит криво и не так ловко, как у детей. он смеётся, локтем задевает кружку с пряным чаем внутри, на половицы проливается. ему желать практически нечего. счастье пахнет специями и бумагой, отголосками лета, застревающем в оконных шторах и волосах. иерихон треплет детей по головам, носом в макушки утыкается, лишь бы почувствовать, лишь бы запомнить.
[indent] ночной лондон пахнет грязью, в его же ноздрях упорно застревает домашний воздух. чистые простыни, сырая земля в горшках с цветами, оладья, чай, тёплые коты и слюнявый лабрадор стейк, забирающийся каждую ночь в разные кровати - кому нужнее. иерихону есть куда возвращаться, и поэтому он один из лучших - ему нельзя умирать, ему нельзя раскрывать свою личность ; он тянет душную лыжную маску почти что до глаз - лишённый личности террорист. сфинкс сверкает глазами и говорит как можно меньше, словно лишь по одному голосу можно определить всю его жизнь. одним из первых учится не бояться пистолетного выстрела и целиться прямо в цель - чем меньше совпадений с иерихоном мэдли, тем лучше - сфинкс не волшебник, сфинкс исполнитель. он всё чаще забывает волшебную палочку дома, а в свободное время учится невербальным заклинаниям.
ему наплевать на свою безопасность. сфинкс стоит в гизе - величественный, но разрушенный временем и людьми. пирамиды же остаются загадкой.
[indent] - твои мотивы удивительно благородны, - напарник сверкает улыбкой, которая уже могла бы выдать их в темноте ночного города - улыбкой яркой и несвоевременной. для человека из 'vox' он слишком белый - они встретились однажды в метро, сделали вид, что не заметили друг друга, но у сфинкса потом долгое время болели глаза от его белой футболки и белых джинс.
благородного в мотивах сфинкса ничего нет ; он благородство своё уже давно продал в круглосуточный магазин, когда забыл наличку для сигарет. благородные люди не становятся террористами, а сфинкс слишком поздно замечает в фразе насмешку. предпочитает остаться спокойным, но покрытым склизким ощущением, будто в него бросили камень и попали ровно в грудь, где должно быть сердце.
сердце выключается, когда он выходит в ночь и становится сфинксом - не домашним существом со своей семьёй и своим отчаянным желанием их защищать ; а сфинксом, который знает сколько секунд требуется, чтобы перезарядить пистолет, и куда целиться, чтобы человек умер быстро и без криков.
иногда кажется, будто эти два существа отчаянно борются между собой внутри него, оставляя следы когтей с внутренней стороны кожи. иерихон по утру просыпается от неприятных снов, а потом видит, как кошка лапой толкает его щёку, прося её покормить. иерихон прячет лицо в подушках, чтобы ещё хоть немного поспать. сидеть на трибуне и наблюдать, словно гладиаторский бой, как он сам себя уничтожает, ему не нравится. никому бы не понравилось.

[indent] антланты держат небеса ; иерихон не может удержать себя, хотя небо всё ещё стоит, не падает. иногда он ложится в саду на высушенную летом траву и смотрит вверх, ждёт. когда же ты, чёрт возьми, упадёшь, дурацкое небо. а если упасть посмеешь, я тебя остановлю - буду держать, лишь бы ты не навредило тому, что мне дорого.
однажды небо заберёт их всех - сфинкс будет рычать и биться изо всех сил. не захочет, не позволит. ничего сделать не сможет.
поэтому сейчас он старается радоваться - небо единственное, чему он пока противостоять не может.
пока.

[indent] ночью дом выглядит совсем иначе ; кажущийся маленьким снаружи, большой внутри со множеством комнат, занимаемыми детьми. дом пусть и принадлежал семье мэдли, незаметно и аккуратно стал совершенно другим - иерихон никогда в нём ничего не ремонтировал, лишь новые стулья к обеденному столу подставлял, да только посмотришь теперь - совсем другой. живой, большой, добрый и тёплый, даже в самую холодную зиму. дом полюбил детей, дети полюбили дом. сфинкс не может скрыть улыбку каждый раз, когда заходит в входную дверь.
после детей приходят кошки, ластятся к нежным рукам, еду выпрашивают, а потом сквозь открытые форточки внутрь проникают. занимают кресла, матрасы, пустые книжные полки ( которых не так много ). каждый день сфинкс норовит споткнуться о кошачьи миски на кухне и разлить их воду - роберт долго не понимает, почему они не пьют молоко, как в сказках, а потом говорит, что одна из кошек призналась, что предпочитает сливки. иерихон смеётся, но в следующий раз в магазине всё-таки покупает. кошки детей любят даже больше, чем его, а мать так вообще не терпят - шипят и в её комнату не пробираются.
иногда сфинксу чудится ( именно от слова чудо ), что он видит гуляющие детские сны в коридорах, когда возвращается поздно ночью домой - аккуратно их сторонится, чтобы не испугать и не помешать, а к кошмарам подходит сурово, ещё чуть-чуть и пора дверь открывать, выгонять. виолет долго выпрашивает у него на день рождения полароид, на который она насмотрелась в соцсетях. иногда ему хочется одолжить его на короткое время и попробовать запечатлеть детские ночные сны на картонные фотокарточки - выходит одна темнота. на магическую фотокамеру, наверное, получилось бы, но у сфинкса каждая монета на счету - нужно быть аккуратным и не покупать капризные глупости, даже если это свои капризы - особенно, если это свои капризы.
когда у мо ночная смена в круглосуточном магазинчике, сфинкс заваривает чайник и зачаровывает его, чтобы вода не остывала. аккуратно пробирается на последний этаж в свою комнату - соседнюю к матери, - и не закрывает первые пять минут дверь, чтобы дать стейку войти и забраться к нему на кровать - точнее на разложенный на полу матрас. пёс ловко минует разбросанные по полу книги, не наступает ни на одну из них, а потом внимательно смотрит своими большими добрыми и умными глазами на хозяина, который включает прикроватную лампу, скидывает с себя грязную одежду, испачканную лондоном и 'vox'ом, допивает холодный чай, оставшийся в очередной кружке, которую он забыл спустить на кухню, закрывает дверь и укладывается спать, позволив псу свернуться возле ног.
раньше он закрывался на ключ, потом, когда дети выучили, что к нему заходить нельзя, перестал. негласное и почти единственное правило в доме остаётся незыблемым - к нему никто не заходит, даже когда все занимаются субботней уборкой дома и сада. львы живут в прайдах, но остаются территориальными - сфинкс такой же.
[indent] пока дети придумывают, что он там прячет их демонов, сражается с ними каждую ночь, потому и страдает порой тёмными кругами под глазами от бессонных ночей, сфинкс чувствует каменное давление на сердце - у них столько демонов, что он бы вряд ли справился, до сих пор не смог всех победить ; в своей комнате он прячет пистолет, который порой забывает на письменном столе, грязные военные ботинки, испачканные в лондонской грязи, и своё желание сделать мир таким, чтобы ни один ничейный ребёнок больше не страдал от кровожадных тварей в своей голове.
[indent] своих он предпочитает не замечать. их много, но недостаточно, чтобы его окончательно сломать - когда будет совсем плохо, тогда можно. не сейчас. сейчас ещё можно жить - приходить усталым с очередной миссии, о которой его, конечно же, проинформировали в последний момент. снова руки в крови, снова усталость, вынуждающая его сразу же лечь спать и не пустить стейка в кровать. усталость, заставляющая его просто выложить оружие на стол и решить, что уберёт его завтра утром.
когда проснётся.
атланты держат небо. у львов нет крыльев, чтобы его достичь. иерихон переворачивается во сне на другой бок, надеясь, что его-то кошмары по дому не ходят. [icon]https://funkyimg.com/i/34yzm.png[/icon][nick]Sphinx[/nick]

+2

3

летом солнце встает в половине шестого утра.
мо знает, потому что в это время она возвращается с ночной смены в барклис. кажется, никто больше не называет эту забегаловку "барклис" кроме тех, кто в ней работает (всего четыре человека плюс хозяин - тот самый баркли). все покупатели относятся к этому месту как к "еще одной уродской круглосуточной забегаловке". над входом висит огромная неоновая надпись groceries. она выглядит так, будто ее повесили здесь добрых пятьдесять лет назад, и каждый раз, заходя, мо прикидывает, не грохнется ли она ей на голову.

летом солнце встает в половине шестого утра.
но лето кончилось, на улице стало холодно, и мо надевает три слоя одежды под свою теплую джинсовку. теперь, когда она сидит на крыльце, курит и цедит холодный чай из жестянки, осторожное солнце не выбирается из-за частокола домов.
теперь октябрь, а значит: серо, сыро, грустно.

везде, но только не в доме.

I WAS RUNNING DOWN THE ROAD
THE FEAR WAS ALL I KNEW

у каждого ребенка в доме есть своя горькая история, каждый из них знает, какой на вкус кулак, как сжирает голод изнутри, какими острыми бывают слова и какое едкое предательство тех, кому ты верил. но каждый оставил свою историю за порогом.
иногда тени прошлого толпятся снаружи, лижут влажными струями холодного дождя оконные стекла.
мо проходит по комнатам и подтыкает одеяла. дети - еще такие дети во сне - устало вздыхают и кутаются в тепло стеганых одеял. мо опасливо косится на окна, не приоткрыта ли форточка. но сегодня кошмары не заползут вовнутрь, сегодня все они могут спать спокойно.
порой кажется, это сам дом оберегает их.
обшарпанные стены, отбитые углы плинтусов и проеденные молью пледы: дом был истоков всего того искреннего уюта, которого искал каждый из них. и каждый, насколько бы изломан ни был, оживал под крышей дома. здесь всегда была горячая вода в чайнике, чтобы выпить чаю, здесь всегда был тот, кто готов приласкать и выслушать. здесь были и свои тайны, свои неприглядные секреты, но в этом был весь дом. будто совершенно нездешний, не принадлежащий этому миру островок уюта и спокойствия.

дом - место, где не нужно гадать, любят ли тебя, потому что это понятно, это куда понятней, чем неразборчивый срок годности на молоке, которое мо предлагает выбросить сразу, потому что "и ослу понятно, что оно стоит здесь с прошлого дня благодарения", но джером сначала пробует. он кривится, плюется, жалуется, что горько, и только тогда выкидывает тетра-пак в мусорку. дом, это место, где тебе не говорят "а я тебе говорил", если ты облажался, несмотря на предупреждения.

I WAS LOOKING FOR A SOUL THAT'S REAL
THEN I RAN INTO YOU

иногда кажется, все истории, которые мир когда-либо выдумывал, о детях.
когда джером только попал в дом, он был совсем маленьким для своих десяти лет. в одну из первых ночей, засыпая у мо в объятиях, он спросил ее:
- тебе не кажется, что бог устал и забыл придумать нам хорошую историю?
мо никогда не верила в бога.
в ее первой семье самопровозглашенными богами были мать и отец, еще был маленький ими нареченный божок - ее брат. эти боги были жестоки, они требовали жертв и не давали ничего взамен.
- мы сами придумываем себе истории, джером, - сказала тогда мо.
это было маленьким лукавством. они просто позволили другому написать для них хорошую историю.

сфинкс не был богом.
и это отличало его от многих, если не всех. сфинкс был просто человеком.
у мо теплело в груди, когда она видела, как этот человек смеялся, как он радовался, как уставал, как грустил или был задумчив. он был сердцем всего дома, и без него ничего бы не работало.

когда он уходил, дом еще продолжал существовать.
как нагретая печь, он продолжал отдавать тепло и окутывал своих обитателей привычным теплом. мо не знала, чувствовали ли это дети, но ей казалось, она ощущала, как дом медленно остывал без сфинкса.
в последнее время он уходил все чаще, и мо порой лежала ночами без сна, прижав к груди кота, и смотрела в темноту, прислушиваясь. не щелкнет ли замок? не вернется ли в дом его сердце?

ALL THE GREEN AND ALL THE GOLD
THE HURT YOU HIDE, THE JOY YOU HOLD

раньше мо ненавидела субботы.
раньше ненавидела - потому что приходилось подольше лежать в кровати рядом с тенгом.
теперь мо любит субботы - это дни, когда можно подольше полежать в постели, понежиться под тяжелым теплом кота, который так и норовит взобраться на живот.
чаще, конечно, мо встает пораньше. ей не нужно много времени для сна, и к тому моменту, как все собираются на кухне, она уже успевает собрать большой завтрак из всего, что есть в холодильнике.
суббота - всегда день позднего общего завтрака. иногда этот завтра становится настолько поздним, что подозрительно начинает смахивать на обед, но в их доме никто не обращает внимания на такие условности. никто не посмотрит на тебя косо, если ты станешь есть макароны с сыром на завтрак или хлопья с молоком на ужин, всем плевать, как ты называешь свои приемы пиши. главное - чтобы ты хорошо кушал.
и чтобы в субботу на позднем завтраке были все.

они окликают его дважды, трижды, это превращается в забавную игру.
ну же, иерихон, сейчас же не рождество, а ты не санта, чтобы мы тебя звали по три раза.
мо говорит детям нарезать фрукты и идет наверх сама.
вообще-то, это не принято.
комната сфинкса - его территория и только его. они все это усвоили. но мо вдыхает поглубже и торопливо взлетает по ступеням на второй этаж: ей страшно, что комната сфинкса больше не его, потому что самого сфинкса там нет.
он опять уходил, и мо не спрашивала, куда - черт возьми, мо никогда его не спрашивала о важных вещах, ведь это сфинкс, он все знает сам.
она стучит
страх
темной
уродливой
червоточиной
искореживет
тело
два, три, раза, жалобно пищит: иерихон?
когда она толкает дверь, она почти в панике, она почти видит брошенную, серую комнату. почему-то она знает, что дом начнет распадаться, начиная с его комнаты. медленно остынет весь, но первой - его комната, как только он ее покинет навсегда.
ей просто нужно знать, что он дома.
[icon]https://funkyimg.com/i/34yzn.png[/icon]

+2

4

IN THE LAND OF MY DREAMS
you're sweeter than ever before, you love me so much more

в занятые будни работой, особенно летом, он любит усаживаться на плетёные стулья, стоящие на небольшой террасе и раскладывать на деревянном столе пачки документов - очередные мелкие статьи, которые нужно собрать воедино и создать достойный текст для газетной колонки. мечтая отказаться от кофе, иерихон намеренно приносит с собой гранёный стакан и графин с водой. кошки усаживаются на соседних стульях, стейк сначала носится по саду, а потом укладывается в ногах. иерихон смотрит в экран ноутбука, на грубый и косой текст, выползающий из-под его пальцев. тревога крошится вместе с ногтями - ему бы уверенности в каждом написанном слове, ему бы свободы ; ежедневный пророк отказывается от прав сми на высказывание любых точек зрений и следует присланным методичкам - есть вещи, о которых писать можно, есть вещи, о которых писать нельзя - иерихона всегда тянет во второе, но ему приходится стирать абзацы и печатать заново, пряча свои мысли за игрой в антонимы.

[indent] - тебя такие тексты до добра не доведут, мэдли, - брокс роняет последние распечатки себе на стол с лицом трагикомичным ; самому в горле уже сидит канонизированность текстов - пиши вот так и никак иначе. но хочешь длеать что-то своё - становись писателем, а не журналистом. - ещё одно отклонение от нормы, и мне придётся тебя понизить до скачущего по миру дурачка, что пишет статьи о рождении нового потомства сниджетов где-нибудь в румынии. понял меня ?
[indent] иерихон сдерживается, чтобы не сострить - сниджеты в румынии не водятся.

правительство начинает раздражать его всё больше и больше - с каждым днём эта ненависть приобретает всё более ясные физические очертания, подобно патронусу, который достигает своей физической формы только после долгого периода непрекращающейся практики. если бы не дети, из иерихона вышел бы отличный анархист или революционист, выписывающий ровным почерком лозунги для изменения мира ( если бы не дети, он бы уже давно спился в каком-нибудь деревенском баре и выблевал свою душу в сточную канаву ) - однако он понимает, есть разница в этих нескольких жизнях - есть баррикады, которые он перепрыгивает, скрыв лицо маской, а есть теплота родного утра, когда кажется, что лёгким и воздух ненужен, главное только счастье. в первом случае счастье и свобода маячат где-то впереди, не имея реального срока - когда всё будет ? непонятно, - во втором случае счастье здесь и сейчас, вот оно, держи в ладонях и не урони, но его всегда мало, хочется больше, хочется ярче.
иерихону нравится звук выстрела ; иерихону нравится звук летящего воробья, который размахивает своими крыльями так яростно и отчаянно, что наполняет тишину дребезжанием воздуха. одно не совместимо с другим, только если ты не вытаскиваешь пистолет и не стреляешь в бедного неуклюжего воробья, рассевшегося в луже из-под садового шланга, возле террасы. достань иерихон пистолет прямо здесь и сейчас - в уютном доме, сотканном из света и детского смеха, чтобы случилось ?
он думает об этом за ужином, упрямо уставившись в одну точку, и пугается - слишком сильно пугается. он охраняет это место ; он научил детей любить друг друга, заботиться, уважать ; он единственный, кто может принести в этот дом грязь, подцепив её на улицах лондона к подошве своего ботинка. но только не ту грязь, что на земле валяется, превратившись в сырое месиво земли, а хуже - кровь, трупный смрад и слепую ярость, что сочится по венам, когда жмёшь на курок.
это ярость не к противнику, это ярость к себе самому. у иерихона перед глазами маячат лица детей - что если однажды ему скажут убить одного из них ?
[indent] кто победит - иерихон или сфинкс ?

[indent] в его мрачной комнате, заваленной книгами и отголосками детей - он понемного забирает себе что-то у каждого из них, и если не страхи, то что-то маленькое, но важное - вот на пустующей полке лежит букетик полевых цветов, что виолет собрала летом, они уже умерли и высохли, но у иерихона не хватает сил его выбросить ; вот на вешалке его старая рубашка, которую какое-то время носил франко, но потом вернул со словами 'она вышла из моды' ; вот на стене висят рисунки роберта, которые ему когда-то задали сделать в школе, но они ему очень не понравились ; вот на внутренней дверной ручке амулет, который сделала мо, со словами, что избавляет от плохих снов ; иерихон коллекционер кусочков детских душ, что они от себя оторвали и не заметили - он всё соберёт и однажды, когда они вырастут, вернёт.
своё детство он безвозвратно потерял, среди осколков выпитых бутылок пива и пепла от воняющих джоинтов ; юный иерихон не имел ничего общества с тем человеком, которым является сейчас - разбитый, прозрачный ( призрачный ) и потерянный, он нуждался в ком-то, кто будет его держать за руку и не давать поскользнуться во время дикого трипа жизни. с рождением линды он понял одну простую истину - никто никогда его держать не будет, потому что потерял он это время и возможность, лишили его детского счастья ; но это не значит, что у других его не должно быть - наоборот. иерихон хватает каждого ребёнка за руку и обещает не отпускать.
обещания иерихон всегда выполняет.
[indent] и если однажды ему под прицел попадёт родное лицо, сверкающее домом и их общим счастьем, он застрелит любого, кто прикажет ему это лицо уничтожить. без ярости. с полной уверенностью, что так и надо.

[indent] в доме нет правил, в доме есть традиции - тонкие нити, связывающие каждого из них ; нити, которые запутываются между собой, но каждый из них прекрасно знает куда какая ведёт - чужой в дом придёт, потеряется и ничего не поймёт, запутается. они читают невидимые знаки в жестах и мыслях друг друга, ловят их чистыми ладонями, к сердцу прижимают.
иерихон на традиционный завтрак не спускается. проснуться не может - беспокойная ночь сваливается на его плечи резкими и бесчисленными снами, которые вынуждают его просыпаться каждый час и искать связь с реальностью. в одном из таких снов иерихон видит мо, аккуратно заходящую в его комнату - она всё делает аккуратно, и иерихон лишь с каждым днём надеется, что не от страха, а просто потому что иначе не умеет.
( а что если она просто не умеет не бояться ? ) иерихон переворачивается, утыкаясь лицом в подушку.
[indent] - что ты тут делаешь ? - подушка забирает интонацию его вопроса и звучит он больше как утверждение. иерихон чувствует склизкое ощущение сна, застрявшее между зубов и пересохшим горлом. реальность аккуратно касается кончиков его пальцев. где что - непонятно.
милая прекрасная маленькая мо - она лучше всех делает оладья и бумажные фонарики ; она знает тысячу и одну колыбельную на своём волшебном китайском языке ( иерихон спрашивает откуда - она тихо отвечает 'пела сама себе, чтобы заснуть без кошмаров' ) - иерихон даже не удивлён её появлению в своём сне. она там бывает часто - слишком часто, чтобы он это признавал. милая прекрасная маленькая мо - выпрашивающая у него книги и вздрагивающая от слишком громких звуков.
милая прекрасная маленькая мо - сон или реальность ?

and when you walk by, i start to laugh of dream and glow
IN THE LAND OF MY DREAMS
[icon]https://funkyimg.com/i/34yzm.png[/icon]

+1

5

мо прекрасно знает: иерихон не хочет, чтобы она боялась.
но страх это не так плохо, как он себе воображает.
на самом же деле, страх - единственный залог к выживанию. страх помогает всегда быть начеку, видеть больше, слышать больше. быстрее реагировать.
мо давно научилась бояться, еще в детстве.
страх помогал ей быть тихой и осторожной, ступать бесшумно и прятаться или примерно склонять голову, чтобы не попасть под горячую руку брата. если бы она не боялась, кто знает, что бы теперь с ней было.
мо прекрасно знает еще одну вещь: иерихон тоже боится.
в нем страх пылает раскаленным прутом, пропарывая все его нутро. и он воображает, что мо боится так же, как и он: болезненно, ярко.
но это не так.
когда-то давно, наверное, все так и было. маленькая мо пыталась потушить это пламя праведного, искреннего ужаса за свою жизнь. но он научилась: если не бояться, то приходит беда, а за бедой - приходит боль. а от боли не деться уже никуда.
привыкнуть можно ко всему.
и мо выбрала все время бояться, вместо того, чтобы все время болеть.

в доме, конечно, все по-другому.
рядом с иерихоном, - поправляется мысленно мо, - все по-другому.
ведь без него нет ни дома, ни покоя, ни тепла. есть они - кучка неприкаянных детей без крова и без любви.
в доме можно обмануться, довериться спокойствию и умиротворению. запаху свежий оладий, еще хрустящих по краям. блаженному шуршащему звуку кофейной пенки. химическому запаху свежих простыней. мо постоянно, почти обсцессивно перестирывает все простыни, меняет их, как только чистые успевают высохнуть - застарелая мозоль, она может спать только в чистой постели, только в запахе чистого белья, иначе ей начинает мерещиться давно забытый запах брата; так не пахнет ничто, только он, и ее пустая постель - будто все еще в ожидании, что он может прийти. хотя он где-то далеко, и она каждый день повторяет себе, - он не вернется. откуда-то в ней есть твердая уверенность, что есть нечто, сдерживающее его от того, чтобы разыскать ее и заявиться в дом. что-то сильнее чар дома, сильнее иерихона, сильнее ее самой, которая поклялась себе бороться с ним, если понадобится. где-то внутри нее сидит непонятно откуда взявшаяся уверенность: его больше никогда не будет в ее жизни.
в доме всегда все хорошо, и можно обмануться, можно довериться.
но мо продолжает бояться - просто на всякий случай. чтобы другим не пришлось, чтобы она была начеку за них всех.
а они могли спать спокойно. главное - чтобы иерихон мог спать спокойно.


WHEN YOU'RE OUT IN THE OPEN
AND YOU'RE TIRED OF HOPING
I'LL BE THERE IN A MOMENT, BY YOUR SIDE


в его комнате сумрачно и тепло, вопреки всем ожиданиям.
здесь не стоит волшебная лампа и не пылает волшебный камин, не обитает демон огня из старых сказок. в его комнате нет ничего, очевидно питавшего бы дом.
здесь царит беспорядок, хаос из мельчайших вещей, отражающих их жизнь.
мо замечает на двери амулет от дурных снов, который однажды сделала для иерихо. привычным движением она проводит рукам по переплетению нитей, снимая застрявшие в паутине серые, комковатые сны. она шепчет себе под нос неразборчиво слова и надеется, что в следующую ночь иерихон будет спать спокойно.
мо не находит в комнате ничего волшебного, что поддерживало бы дом. но находит сфинкса, его истинное сердце.
сейчас он не сфинкс, просто усталый мальчишка, с усилием выныривающий из пучины липкого сна.
спящий, он кажется вдвое моложе, чем он есть на самом деле.
мо приближается к его матрасу, тихонько ступая, чтобы не скрипнуть ненароком половицей, и опускается на пол подле иерихона.
его длинные курчавые волосы разметались по подушке и по его лицо. осторожно, чтобы не разбудить, мо отводит пряди от его лица, чтобы не мешали ему дышать. она замечает, какие влажные от пота простыни, и хмурится - страх за иерихона дает о себе знать. она решает принести ему свежие простыни и заставить его перестелить себе постель, как только он встанет.

- ты не спустился к завтраку. и я разволновалась, только и всего. - мо говорит размеренно, нараспев, больше баюкая, чем пытаясь разбудить. ей щемит сердце от нежности. пальцы путаются в его волосах, и она дарит себе еще несколько мгновений теплых касаний, мягко распутывая узелки и спутавшиеся от беспокойного сна пряди.

она продолжает сидеть на полу, но придвигается ближе, укладывается грудью на край матраса, подкладывает согнутую в локте руку под голову. так мо удобнее рассматривать спящего иерихона.
она видит, что он скоро проснется: ресницы подрагивают, глаза движутся под закрытыми веками. должно быть, он досматривает свой последний утренний сон.

- дети подняли страшную панику, - продолжает тихо говорить она, - и отказывались есть, пока их дражайший сфинкс не спустится в кухню. мне пришлось достать из кладовой особый сироп к оладьям, чтобы отвлечь их. чтобы я могла подняться к тебе.

она сама уже не разбирает, где говорит правду, а где приукрашивает, на ходу выдумывая очередную историю про дом, чтобы развлечь иерихона. она хочется верить, что звук ее голоса спугнет любые серые тревожные сны, которые липли к нему. она почти закончила расчесывать его волосы, выпутывая остатки дурного сновидения и из его кудрей.

- и я отчего-то вдруг представила, что тебя нет в комнате, что ты ушел вчера вечером и отчего-то не вернулся. и мне стало так ужасно страшно, что я открою дверь, а здесь пусто, нет тебя. я не могу такого вынести, я просто должна была увидеть своими глазами. тебя в постели. или пустую комнату, -  совсем уже шепотом она добавляет, - рада, что нашла тебя здесь, в постели.

мо кажется, что ненадолго все исчезает.
голодные дети внизу, ждущее стирки белье, ее работа, его работа, проблемы, с которыми каждый из них разбирается самостоятельно, и те, с которыми они борются вместе. ее прошлое, их будущее.
вдруг есть только сумрачная тишина его комнаты, смятые простыни, сонный иерихон, запутавшийся в них, и мо - запутавшаяся в нем, в теплой, всеобъемлющей нежности и облегчении. она забывает убрать руку с его шеи, и замирает так. запоминает, впитывает в себя.

чтобы потом, когда будет страшно, когда будет холодно, одиноко, когда будут сниться влажные липкие сны, когда баркли будет огрызаться, а особые клиенты будут идти в подсобку, а она будет идти за ними, чтобы несколько минут говорить им на ухо непристойности и орудовать рукой у них в штанах за лишние двадцать долларов, когда будет потом несколько минут мыть руки под обжигающе горячей водой, чтобы притвориться, что ничего не было. чтобы во все эти минуты или даже часы, когда жизнь будет ей не мила, она могла вспомнить, ради каких мгновений и секунд она готова жить.
[icon]https://funkyimg.com/i/34yzn.png[/icon]

Отредактировано Mo Fengge (2020-05-10 01:16:03)

+1


Вы здесь » apogee » флешбэки » атланты [14.10.2023]


Рейтинг форумов | Создать форум бесплатно