давайте мы бутылочку раскрутим и каждый, на кого она покажет, расскажет нам, что любит в этой жизни, чем держится в живых

Александра Фёдоровна открывает Лазурный берег для русских, и теперь зимой они наполняют здешние пляжи своим ярким и шумным культурным наследием - сколько в нём действительно культурности вопрос отдельный, потому что к двадцать первому веку Ницца становится этаким эталоном высокого достатка - А мы вот на лето поедем на Лазурный берег - Василиса устаёт слышать это от своих знакомых.
Самое обидное - Василиса тоже едет ; все знают, что Распутины всегда едут. По просьбе брата она арендует виллу, вытаскивает пьяного племянника с московских вечеринок, собирает вещи, а потом они все вместе скачут в портал, чтобы сменить душную летнюю Москву на свежий бриз Cote d'Azur. Воздух здесь другой - свободный, Василиса невольно улыбается, дыхание задерживает, легкие наполняет - пусть организм привыкнет дышать хорошо, а не задыхаться от углекислого газа московских машин и людей. Здесь можно забыть о работе. Здесь можно забыть почти обо всём.
И пусть, если выйти на Promenade des Anglais, ты обязательно столкнёшься с русской речью ( в большинстве случаев матерной ), Василиса лучше всех знает, что деньги позволяют этого избежать и обеспечить себе окружение людей достойных, чувствующих это место с такой же любовью, как и она сама. Прогулки по Cap d'Antibes каждое утро становятся приятной традицией, от которой хочется взять как можно больше - чистокровные волшебники снимают себе дома там же, где это делают и магглы, пересекаясь с ними разве что у больших прогулочных дорог, ведь на буклетах по аренде жилья всегда тщательно пишут « On s'inquete pour votre secutite et on protege votre vie prive » - сквозь высокие заборы невозможно увидеть соседний участок, зато всегда видно море - ничего больше и не нужно.
Василиса по утрам завтракает на верхней террасе, просыпаясь раньше остальных в доме ( Ваня к этому времени только возвращается из Жуан-ле-Пана - пьяный и усталый ) - в такие моменты ей кажется, что мир замер и больше не требует от неё ничего - ни вечной борьбы за своё имя, ни вечных решений, которые взваливает на неё Всеволод ; ничего. Просто утренняя тишина, звуки кухни, на которой обслуживающий персонал готовит обед, и прекрасный вид на море, которое и правда лазурное.
Вечер будет шумный и заполненный чужими голосами - Всеволод даёт очередной традиционный приём, чтобы ознаменовать своё присутствие на Лазурном берегу, как делали это раньше аристократы во времена царской России - подобные его замашки кажутся несколько странными, ведь их отец им обоим с самого детства вдалбливал устои советской жизни и настойчиво учил не хвастаться достатком - Всеволод считает, что подобные приёмы хорошо играют с его имиджем ; когда в следующий раз он будет баллотироваться в министры магии, возможно, это всё сыграет на руку.
Василиса становится хозяйкой таких вечеров против своей воли - заказывает поваров из Каннских ресторанов, приглашает музыкантов, обустраивает гостиную так, чтобы в ней было побольше места, заказывает лучшее вино и за день до гуляет по Каннам в поисках достойного платья, - но будь её воля, она бы ограничивалась бассейном и собственным спуском к морю, оставила бы минимум обслуживающего персонала и целыми днями нежилась в неге абсолютного бездействия, которое она заслужила - работа хватает её за горло и не отпускает, пока Василиса не оказывается в месте, как писал Герцен, не имеющего никакого значения – ни политического, ни учёного, ни даже художественного.
В компании с тонкой книжечкой дневников Башкирцевой, Василиса читает про Ниццу 1873-го года, поражаясь насколько же это место изменилось - стало популярным у совершенно не тех слоёв населения ; теперь каждый хочет приехать сюда, чтобы доказать свой достаток. Всеволоду это только на руку - он рассылает приглашения на званный вечер, пытаясь каждый раз поймать на удочку своих будущих союзников в политической гонке ; Василиса знает, что в планах нынешнего министра сослать её брата в Британию, как посла, чтобы избежать конкуренции, но ничего не говорит - оставляет Всеволоду надежду, что он ещё может что-то выиграть. Чистокровные волшебники с охотой отвечают на приглашения, обещают явиться вовремя - она наслаждаются Лазурным берегом первые два-три дня, потом начинают скучать и искать разные развлечения - кто-то убегает в Монако, опустошая свои кошельки в казино, кто-то отправляется  в море, надеясь не оказаться измученными морской болезнью. Светские вечера кажутся всем спасением от скуки - Василиса обещает себе не зевать на людях, потому что ей было бы куда проще остаться одной на огромной вилле и не видеть все эти сливки общества, которые уже давным-давно испортились в своей непонятной попытке притвориться модернизированной аристократией.

На таких вечерах очень легко заметить тех, кто здесь впервые или же кому здесь просто не нравится - они держат фужеры с шампанским за бокал, а не за ножку ; Василиса помечает подобные детали и старается держаться от таких людей подальше - ей нужно играться в хозяйку вечера, сверкая своим лазурным платьем от Chanel, которое она купила в Каннах - собственная расчётливость говорит, что можно было его просто арендовать, но Всеволод обещает взять все расходы на себя - Василиса позволяет себе побаловаться. Когда семья Распутиных приезжает на французскую ривьеру, их обязательно должны заметить в лучших магазинах, в лучших ресторанах - Всеволод размахивает своим кошельком, пытаясь показать всем и каждому - вспомните, где наш род был раньше, посмотрите на нас сейчас. Всеволод просит семью держать голову высоко и достойно. Василиса без надобности оказывается выше большинства гостей, даже надев прекрасно ей идущие каблуки - она смотрит сверху вниз, устало подмечая, что к концу вечера единственным её желанием будет упасть на кровать и дать ногам расслабиться от бесконечной ходьбы без особой причины - проверить всё ли хорошо на кухне, поздороваться с гостями на террасе, встретить важного гостя в дверях, проводить его в гостиную. Всеволод в шутку называет её « отличным материалом для жены », болтая с одним из самых близких своих коллег ; Василиса смотрит на брата грозно, но прощает - игристое вино плещется в его глазах слишком заметно ; чтобы больше не быть жертвой шовинистских замечаний, Василиса предпочитает укрыться возле бассейна, где света чуть меньше, гостей чуть больше, но все они увлечены своими личными беседами - из темноты вылавливаются очертания лиц, подсвеченные вечерними фонарями и уже почти скрывающимся за морским горизонтом солнцем. Белые мужские рубашки светятся чуть ярче.
Василиса ласково называет бармена mon cheri, зная, что он не поведётся на эту фразу, как все истинные французы, для которых флирт - всего лишь способ общения, и просит у него бокал светлого ламбруско ; Василиса держит фужер за ножку. Улыбается бармену, зная, что французы любят русский акцент, особенно женский, становясь жертвами присказки о самых красивых женщинах на Руси - смешно, что, возможно, они её и придумали, от этого становится даже как-то приятно. Магического в этом вечере удивительно мало - в главном зале гости балуются игрой музыканта на скрипке без рук, а лишь магией, уличные огни загораются сами собой и аккуратно висят в воздухе ; Василисе нравится Лазурный берег лишь потому что, желая жить, как аристократы империалистической России, волшебники перестают беспокоиться о своём волшебстве - оно больше не маячит в воздухе, не скачет в глазах, становится естественным. Французская Ривьера наполнена своим волшебством, которое тонко переплелось с магловской жизнью - оставь привычную русскую мишуру, не увидишь. Но Василиса видит - смотрит, наслаждается.
На Лазурном берегу закаты заставляют думать, будто это последнее, что видишь в своей жизни - больше ничего не хочется. Оперевшись спиной о барную стойку, расправив плечи, а вместе с этим и своё глубокое декольте, Василиса делает глоток ламбруско, холод пропуская по пищеводу. Пожирает глазами последние минуты заката, прежде чем город и вилла окунутся в сумеречное настроение - упускает из внимания характерный цокот каблуков по мощёной гравированными каменными плитами дорожке.
[indent] - Вот ты где, Васечка ! - Марина Столыпина расплывается такой же улыбкой, как у Распутина старшего - она наслаждается такими вечерами и приезжает во Францию ради того, чтобы блистать своей несравненной красотой и любовью к иностранцам. Марина по-глупости считает Василису своей подругой и порой позволяет лишнего. - Смотри с кем я хочу тебя познакомить, смотри !
Василиса смотрит. Взгляд медленно от горизонта отводит. Смотрит.
Валерьена Лешартье знает слишком много людей. Василиса Распутина одна из них.
[indent] - Bonsoir, monsieur Lechartie, - руку ему протягивает в своей вечной проверке - ладонь поцелует или просто пожмёт. Это скажет о человеке куда больше, чем как он держит бокал.